Самым распространенным домашним преступлением, вокруг которого крутится семейный самосуд, является посудохозяйственный бардак. Разгильдяйству, растеряйству и раздолбайству подвержены в той или иной мере все русские люди. Не пытайтесь вытравить из нас наши национальные особенности. Это еще никому не удавалось. Да вы же и дом строите чисто русский. У вас Община намечается, а не Тевтонский орден. Поэтому не уставайте внушать, требовать, казнить и миловать.
    Ставим заезженную пластинку. Сквозь хрип веков церковный баритон поет:
    "Стол и блюда, поставцы, ложки, всякие сосуды, ковши и братины мыть с утра, нагрев воды, истопив избу. После мытья - вытереть и высушить. После обеда и ужина - так же. Ведра и ночные горшки, бочки для квашни, корыта, сита, решета, горшки обыкновенные, кувшины, корчаги вымыть и выскрести аналогично, вытереть и высушить,  положить в чистом месте". Если у вас есть посудомоечная машина, - делать нечего, пользуйтесь ею. Но хоть освятите ее, ради Христа!
    "Все оборудование и посуда должны быть чисты и пересчитаны. Чашки-плошки не смеют по лавкам и двору валяться, под диванами перекатываться". 
    В современных семьях завелась неприятная привычка кушать у телевизора. Вреда от нее – не счесть.
    1. "Телевизионная" пища усваивается неправильно. Это какая вероятность должна произойти, чтобы ваша яичница с беконом совпала с "Тремя мушкетерами"? Но "Бургундское" где? Это, что ли? И в бразильский сериал с табачным чаем вместо кофе не въедешь.
    2. От экранно-пищевого несоответствия происходят многие желудочные расстройства. Особенно опасно, когда баранья лопатка с чесноком приходится на рекламу язвенных лекарств. Это чистый гроб!
    3. К тому же и содержимое культурной программы переваривается непостижимым образом.
    Вот Татьяна уже готова под Онегина:
    "Тра-та-та-та и мокнет-глохнет, 
    Письмо дрожит в ее руке,
    Облатка розовая сохнет
    На воспаленном языке…"
    Вы открываете рот в предчувствии: "Ну! Давай, давай! Сейчас!..".
    Тут кусок бутерброда вываливается изо рта на кота, - крик, шум, ковер в масле, теща ревет престарелой примадонной. Татьяна вздрагивает, комкает письмо, одергивает юбку. Облом! Онегин остается при динамовских интересах, психует, стреляется. Из-за вашего беззубого бутерброда гибнет приличный человек.
    Но самое неприятное в телевизионном питании, это посуда. Она остается под диваном и у телевизора, закатывается к коту под шкаф, пылится, плесневеет. Кружок колбасы сохнет розовой облаткой в кошачьем блюдце. Что ж он, скотина, даже колбасу не ест? А говорили, мышелов!
    Итак, если есть у вас слуги, то один из них должен ежедневно совершать обход дома и собирать посуду.
    Вымытая посуда по-древнерусски хранится "наоборот". Поверьте, это лучший способ. Я подсмотрел его в сельских домах моих деревенских прадедов. Применяю и сейчас. А теперь оказывается, это завещано Домостроем!
    Вымытые чашки, стаканы, рюмки переворачивайте вверх дном на салфетку и покрывайте все это марлей или кружевной накидкой. Технические резоны переворота таковы:
    - остатки жидкости не сохнут на донышке и не кристаллизуются вперемешку с пылью;
    - мухи не пикируют в винный стакан, - уж они чуют остатки запаха!
    - подгулявшая мышь не залезет в чашку в поисках приюта;
    - рюмка устойчива вверх ногами; а с тонкой ножки она валится уже при трех баллах Рихтера.
    - и самое главное: сохраненную вверх дном посуду не нужно мыть перед следующим употреблением!
    Немытую посуду с ценными объедками (о, новогоднее утро!) нужно сдвинуть на столе в сплоченную группу, покрыть штатными крышками, марлей, полиэтиленом. В двух последних случаях покрытие стоит обвязать шнурками, - от кота, сверчков и любопытных.
    Как ни трудно в ночь после пира заниматься посудой, увы! – столовое серебро и антиквариат придется мыть и прятать сразу. Лебединые ножки - перекладывать с серебряных блюд в обычный фаянс и цептеровскую нержавейку.
    Очень долго, десятилетиями, как британский газон, выращиваются слуги и прореживается гостевая компания, прежде чем вы сможете расслабленно вырубиться, не беспокоясь о немытом серебре.
    В "избе", "тереме", других славянских апартаментах полы, лестницы, коридоры, крыльцо должны быть выметены и вымыты. Хотите, можете трубу пылесоса стилизовать под метлу.
    Под нижним крыльцом полагается подстелить соломки. Чтобы, идучи к вам, Главный Гость вытер ноги, а падая от вас, не расшибся насмерть.
    В особую, первородную русскую непогоду солому нужно менять по нескольку раз за вечер. В сенях также переменяется войлок (ковролин).
    Итак, все в порядке. На дворе чисто, снег раскидан в стороны, и даже на улице подметена стоянка для машин. Дрова и щепки сложены у камина, слуги стоят во фрунт. Кони в конюшне перебирают копытами, - просятся в санную упряжь. "В такой дом, - вздыхает наш Протопоп, - как в рай войти!". Аминь!
    Какой аминь? А преступление? А наказание?
    А, ну да.
    Разве не преступление – нарушить сию райскую благодать? Сожрать хозяйское яблочко? Заползти в спальню к горничной, домогаться у нее познания добра и зла?
    Приходится хозяевам рушить собственный райский отдых, освежаться рассолом и громыхать на виноватых.
    Сразу изгонять из рая неразумных малых не стоит. Нечего выносить сор из "избы".
    Давайте сначала судить и осуждать условно.
    Если добром не понимают, - можно влепить оплеуху. Особенно обидно получать пощечины от хрупкой хозяйки здоровенным мужикам.
    Но вот замечено, что и хозяйка "по учению и наказанию не живет, по сей книге не творит, сама ее текста не знает, слугам не читает". Тут уж мы обижены, так обижены! Мы с Протопопом толкаем "государя" в ребро, чтобы он призвал-таки глупую бабу к ответу! Что мы, зря надрывались, таская гусиные перья? Зря барабанили по клавишам?
    Хозяин вынужден подчиниться. Он тащит "государыню" в укромное место и "пользует страхом наедине, и, наказав, -  жалует, жалеет, и дальше наказывает любовию". То есть, по-нашему, - трепка за волосы, срывание дорогих побрякушек, рев оскорбленного достоинства: что ж ты, бл…удница вавилонская  в гараже околачиваешься, когда у тебя мышь в микроволновке!? – плавно переходят в "любовное пожалованье". Тут тоже меру нужно знать, чтоб не повалить эдемские декорации.
    И слуг так же нужно наказывать, "смотря по вине и делу". Разве что: чуть меньше церемоний, чуть короче уговоры, чуть грубее "предварительное расследование", чуть естественнее "любовное наказание".
    Короче, схема проста: расследование, чистосердечное признание, кнут, пряник.
    Кнут работает исключительно по мягким тканям. Строго запрещается бить казнимого кулаком в ухо, глаз, под сердце, пинать ногами, колотить посохом, железом, деревом, другими тупыми и твердыми предметами. 
    Кто так срывается в сердцах, наживает многие "притчи". Тут даже не в судебных исках дело. Кому нужны домашние с выбитым глазом, зубом, тугие на ухо, хромые. У беременных баб от тяжкого боя бывает "повреждение детям в утробе".
    Ноябрьской непогодой 1581 года наш Государь Иоанн IV Васильевич "Грозный" вот так же разнервничался на невестку, - жену старшего сына Ивана. Что-то ему подозрительным показалось в ее посудном построении. На тихое замечание "батюшки", что ж ты, тварь облезлая, брезгуешь дворцовым обиходом? – эта, без пяти минут царица, задрала нос и прошипела, что пора тебе, старый хрен, в психушке командовать. Оскорбленный Государь врезал стерве правым крюком под дых. Вот тебе и наследник, вот тебе и царский род!
    Беременная дура убежала страдать бездетно. Выскочил Великий князь Иван Иванович: что вы, папа, руки распускаете? - получил острым деревянным предметом в височную кость. "На хрен ваши претензии! – ругался монарх, - пусть лучше Димка малолетний будет царем!".
    А ведь книга сия, уж тридцать четыре лета, как была для тебя написана! Не читал-с! Вот и грешен. По греху и суд Божий: смерть Димке, конец династии.
    Пороть виновных нужно плетью, ваше величество! Любовно, стащив ночную рубашку, – чтобы в кровь не выпачкать. И пусть ребята держат жертву за руки-за ноги врастяжку, - чтоб не дрыгалась, не подставляла под плеть нежные места. Вот и не повредит вашего наследника.
    Плеть вообще дает оптимальное соотношение боли, страха и здорового румянца.
    После порки полагается объявить прощение, примолвить, чтоб не обижался человек, что ничего личного, закон есть закон, jedem das seine, кесарю – кесарево. И нечего жаловаться, стонать по соседям. А сунешься в ментовку, запорю!
    Во время внутреннего расследования применяйте все известные со времен Сильвестра штуки – презумпцию невиновности, доказательную базу, смягчение наказания при явке с повинной, и еще одно смягчение – при согласии сотрудничать со следствием.
    И если уж зараза не кается, "не плачется о грехе своем", то  наказание применяется самое жестокое – по делом; чтобы "виноватый был в вине, а правый в правде: а всякому греху соответствовало покаяние". И тогда настанет истинный аминь!