Глава 60. Аве Марина!

На Гришу стали давить очень жестко. Раз уж ты спишь с нашей пани, так давай же, исполняй обеты! Как честный человек ты просто обязан тут все перестроить по договоренности. А то скоро Марина родит тебе наследника, и как его воспитывать? Ни одного костела в Кремле нету!
    Гриша по обыкновению спорить не стал. На совете с князем Константином Вишневецким и парой польских секретарей будто бы так и рассуждал:
    - «Пора мне промышлять о своем деле, чтобы государство свое утвердить и веру Костела Римского распространить. А начать нужно с того, чтобы побить бояр…».
    Это он понял правильно. Бояре, хоть и присягнули Самозванцу, но чуяли кожей желудка: стоит еще немного польку потанцевать, так останешься без вотчин, денег, власти. Поляки все загребут потихоньку, и кончится древняя, наследственная, столбовая и коренная Русь. Так что, бояре – враги генетические, их нужно ликвидировать под корень.
    Но вот вопрос, как провести чистку, как перебить этих туземцев? Пустить польский спецназ по списку плохих квартир? Резать ночами? Казнить по надуманным обвинениям?
    - «За бояр русские встанут всей землей…» - сомневались паны…
    - «У меня все обдумано!», – нажимал Гришка. План его был такой.
    В воскресенье 18 мая 1606 года (через 10 дней после свадьбы и венчания на царство!) назначается войсковой смотр и показательные стрельбы. Польское войско выходит в поле при полном вооружении, пушки заряжаются картечью. Государь Дмитрий Иоаннович выезжает к войскам в легком платье и без оружия. По протоколу, раз уж царь не в кольчуге и не вооружен, то и боярство не смеет носить оружие и броню. Начало артиллерийской стрельбы – сигнал для польских войск ударить на бояр.
    - Я уже назначил, кто из шляхты кого из бояр должен прикончить лично. Затем рубим всех прочих, вплоть до черных, кто только дернется сопротивляться на месте или в городе…
    - И тотчас приказываем повсеместно строить костелы. Вот как просто! - будто бы так петушился молодой дурачок.
    А наши умные бояре будто бы все это просчитали и опередили еретика…
    Я думаю, такой идиотский план если и существовал, то бояре о нем узнали через обыкновенное предательство – за интерес или за деньги. Но скорее, они все это на Гришку наплели потом, чтобы оправдать очередное цареубийство и клятвопреступление.
    17 мая ранним утром в Москве произошло упреждающее «народное восстание», в ходе которого был убит и подвергся посмертному поруганию сам Лжедмитрий, погибло множество поляков и литовцев, полегли три римских кардинала, четыре капеллана, два студента (видимо, латинские богословы) и 26 «немецких учителей-мудрецов».
    Лжепатриарх Игнатий был также «низринут» и очутился простым монахом в Чудовом монастыре. Впрочем, в формальной законности его патриаршества никто не сомневался, а пришили ему венчание Марины без принятия православия.
    19 мая на Лобном месте уже снова стояли святые отцы и объясняли народу, что давайте-ка созывать земский собор, да выберем царя, а за ним и нового, правильного патриарха…
    - Нечего тянуть! – будто бы завопил народ, - нам без царя тоскливо, давайте прям щяс выбирать!
    И будто бы, никто зевнуть не успел, как в царях всенародно оказался Василий Иванович Шуйский – лжесвидетель по делу об убийстве настоящего Дмитрия. Впрочем, Шуйский на тот момент числился главным организатором «народного восстания», так кого ж было и хотеть.
    Но мы-то в наших провинциях не ведали об этих делах?! К нам-то и об 11-месячном ложном правлении не всюду известия успели! Пришлось гнать три волны гонцов по всей Руси: 19 мая свой циркуляр метнули бояре, 20-го – лично Василь Иваныч, а 21-го - безутешная Марфа-Мария Нагая.
    - Ох, беда! – голосила она на всю Русь, - убили моего сыночка! А я-то, дура, этого мерзавца целый год голубила сослепу!
    Бояре в своей грамотке густо врали, что Гришка не насмерть разбился, падая с кремлевских высот, а был еще жив, подвергся допросу, во всем сознался, и лишь потом его кончили…
    Не очень спокойно было боярско-поповской комарилье, многократно клявшейся туда и обратно. Подозревали, сволочи, что мы не поверим именно в этот раз. Тогда решили публично и картинно похоронить проблему. Поднялась невиданная суета.
    Ростовский митрополит Филарет Романов (будущий основатель новой династии) и Астраханский архиепископ Феодосий понеслись в Углич за телом настоящего Дмитрия. За несколько дней они успели туда и обратно, на месте провели эксгумацию, осмотр практически нетленных останков, собрали письменные свидетельства непрерывных чудес медицинского свойства, случавшихся у гроба невинного дитяти, а 3 июня уже были в Москве с волшебными «мощами». Шуйский венчался на царство тоже бегом – 1 июня, так что, 3-го он с «царицей» Марфой, боярством и поповством встречал похоронную процессию на подступах к столице. Тут и народу столпилось множество. Царь лично осмотрел мертвое тело, еще раз поклялся, что это стопудово малолетний князь Дмитрий Иоаннович, а кто не верит, так иди сюда и сам глянь!
    Нашлись ли желающие продираться ко гробу, неизвестно, но в тот же день тело доставили в Архангельский собор. Прежде чем хоронить, вперед выставили Марфу Нагую, и та снова запричитала о своей вынужденной вине, «что долго терпела вору-расстриге, злому еретику, не объявляя о нем, и просила простить ей этот прежний грех и не подвергать ее проклятию».
    Марфу тут же от лица всего государства простил лично царь «ради святых мощей сына ее». А чтобы Бог тоже простил несчастную, велено было всем святителям молиться о Марфе. А то сам Бог все это душераздирающее безобразие будто бы не наблюдал!
    Хотелось и еще мощнее сыграть! Все-таки Москва! Новая власть!
    Поэтому в первый же день на свежей могиле Дмитрия свершилось 13 исцелений, на следующий – еще 12. Тут уж «святители» поспешили причислить Дмитрия к лику святых, о чем 6 июня грамотка соответствующая полетела во все края.
    - Давайте ж теперь патриарха нам!
    - Так, Иов еще жив?!
    - А он слепой совсем, креста не видит, перстами в лоб не попадает, как ему служить?
    На поверхность был извлечен митрополит Казанский Гермоген, пострадавший, как мы помним, за сопротивление венчанию Марины.
    Гермоген нам очень подходил. Во-первых, он был из донских казаков.
    Во-вторых, сознательно перековался из казачества в монашество. Прошел большой путь от простого священника при постоялом дворе до митрополита. К тому же, именно он в 1579 году по поручению Казанского владыки Иеремии извлекал из земли доныне культовую икону Казанской Божьей матери. Было еще несколько чудес типа обретения мощей и проч., так что, 6 июня 1606 года Гермоген был благополучно избран в патриархи.
    И все бы ничего, и пир новый царь с новым патриархом закатили широкий, и патриарх несколько раз послушно вставал из-за стола, чтобы объехать Кремль на осле на радость зевакам…
    Но что-то в воздухе неправильно поворачивалось!
    Оказалось, Шуйский Василий Иванович – не такой уж и царь!
    Вы спросите, как же не царь, когда он – помазанник Божий?! Ему же темя лысое миром священным, сваренным на 26 тайных травах, мазали?! Бог на эту косметику смотрел из-под купола, и ничего не возразил?! Не выжег грешное темя до пустот?! Значит, правильный царь!
    - Да чего вы к нам с Богом лезете?! Бог только благословляет всенародное избрание! А мы, - шалишь! - Ваську в цари не выбирали!
    - А у Лобного кто орал: «Шуйского хотим?»
    - Это его собственные дворовые людишки разорялись, да поповские служки!..
    Получалось, не вся Русь и даже не вся Москва прокукарекали Василия в цари. Слабее Годунова вышло!
    И еще одно. Ну, не нагулялись мы! Если бы хоть не лето было, а зима лютая, тогда уж ладно! А летом, при полном солнцестоянии, среди иван-купальских безумств, нам все еще хотелось песни!
    Сразу и слух прозвучал, что подлое боярство, кровопийцы народные грохнули не нашего Гришеньку, а какого-то неосторожного «немца». Потому и тело сжечь поспешили, да из пушки пеплом на запад выстрелили, чтоб мы опознания не провели.
    - Так он же на Красной площади напоказ валялся – в одной руке бубен, в другой дудка! Чего ж не опознали?
    - А маска на лице козлиная? Кем опознаешь? - козлом?
    - А! Ну тогда да. Значит, наш снова где-то в бегах…
    Народная сказка понравилась в Путивле, Чернигове, Стародубе, Новгороде Северском, Белгороде и прочих южных городах, которые немедля объявили о самостийности и «отложились от Москвы».
    Царь с Патриархом стали писать грамоты, но мы-то в массе читать не умели! Нам же церковь просвещения нормального не организовала? Так что, к южной Руси очень скоро присоединились Орел, Мценск, Тула, Калуга, Рязань и прочие нешуточные города.
    Нашелся и вождь.
    Ванька Болотников сколотил народное войско, которое стало громить вялые царские войска. К тому же, в нашем ополчении обнаружился настоящий князь Шаховской, притыривший царскую печать, которую он теперь самозабвенно прикладывал к многочисленным бумажкам собственного сочинения. Подписывались бумажки заманчиво – «Димитрий».
    Короче, к осени Болотников с Шаховским уже стояли под Москвой в Коломенском, откуда их провокационные листовки гораздо быстрее достигали сердца нашей Родины.
    Гермоген снова писал по всем приходам, сыпал анафемой, умолял народ не поддаваться новой напасти. Молодой князь Михайла Скопин-Шуйский возглавил царское войско и отодвинул мятежников в Калугу.
    Очень туго было в ту пору с народным доверием, поэтому из Старицы подняли прежнего патриарха Иова, чтобы он увещевал православных своим абстрактным авторитетом. Еще Иов должен был снять с народа коллективный грех многократного предательства и клятвопреступления. Это напоминало, как мы Сахарова с Солженицыным выписывали из ссылок...
    Сработало аналогично.
    Иов приехал, всех простил; все, кто в соборе поместился, - типа рублевских жен и кремлевских вдов, - страшно покаялись.
    Была составлена «разрешительная грамота», что Бог с вами, дети. Нашкодили, конечно, но что поделаешь?..
    Документ – это вам не шутка! За это – спасибо! Бомонд валялся в ногах Иова, лобызал ему десницу, клялся больше ни-ни!
    Иов тоже умолял, «чтоб уж больше не нарушали крестного целования»!
    Видимо, было организовано покаяние в прочих местах, потому что далее сконфуженно сообщается, что через пару месяцев 15000 царских ратников клятвопреступно перебежали к новому Самозванцу под Калугу. Пришлось Гермогену проклясть Болотникова и его свиту, хотя никто из этих дерзких лично Дмитрием не назывался. Наконец, «в Литве отыскали какого-то бродягу» то ли поповского сына, то ли «жида», который согласился выдать себя за Дмитрия.
    1 августа 1607 года Лжедмитрий II уже формировал под Стародубом свое войско, в числе которого, кроме польско-литовских соединений Сапеги и Лисовского, оказались донские и запорожские казаки, «многие русские изменники». За следующий год новый Самозванец ни шатко, ни валко взял под контроль всю Южную и Среднюю Русь, и 1 июня 1608 года уже стоял на Московской окраине в Тушинском лагере.
    Гермоген умолял царя Василия выступить, наконец, против «Тушинского вора». Василий поднялся с кряхтением, но вытеснить мятежников из Тушина не смог. Но хоть Москвы не сдал!
    А тут - еще несчастье: наша сучка польская - царица Московская Марина ощупала своего «супруга» и, видимо, обнаружив какие-то физические отличия типа «жидовского обрезания», для подстраховки тайно с ним обвенчалась по иезуитской схеме. А тогда уж было объявлено, что новый Лжедмитрий – это старый Лжедмитрий, то есть – истинный младенец Дмитрий, дважды недорезанный и единожды из пушки плюнутый, и явно за него замуж выходить нечего, раз он тот же самый…
    Поляки с иезуитами воспряли. Составили новую методику католизации России. Пунктов насобирали 14:
    1.  Еретикам-протестантам въезд в Россию закрыть наглухо!
    2.  Византийских монахов выгнать всех к черту!
    3.  Принятие унии обсуждать с ограниченным числом продажных россиян – и до поры - тайно!
    4.  «Государю» свою католическую суть не афишировать, письма к Папе и прочим слать скрытно.
    5.  Делать вид, что царь у нас вообще-то православный, но когда САМ НАРОД захочет унии, тогда уж ладно! Хотельщики будут назначены позже.
    6.  В православную церковь вставить бомбу – издать указ о приведении нашей обрядности в строгое соответствие с канонами древней Византии, с постановлениями Семи Вселенских Соборов. Понимали, гады, что любая внутренняя реформа для нас страшнее фашистской агрессии!
    7.  Высшие должности, естественно, раздавать только тайным униатам или карьерной сволочи, готовой на все ради портфеля.
    8.  Тайно сулить: духовенству черному – льготы, духовенству белому – награды, народу оголтелому – свободу. Прочим указывать на нынешнее рабство греков под турками – куда ж их сила веры делась? – так и с вами будет!
    9.  Преподавательские кадры приглашать исключительно из-за границы.
    10.  Молодежь отправлять учиться в проверенные католические страны.
    11.  Разрешить православным посещать католические службы, - на пробу, так сказать.
    12.  Рекомендовать здешним полякам взять в патронаж русских детей и послать за свой счет учиться в Польшу.
    13.  При дворе царицы держать одного-двух священников-униатов, которые, впрочем, вели бы службу по православной схеме, но флюиды распространяли католические.
    14.  Для царицы и поляков выстроить, наконец, костел.
    От всего этого установилось скорее идеологическое, чем военное противостояние. Отряды Самозванца совершали партизанские рейды с уговорами. Наша Церковь тоже писала письма.
    Соответственно, и боевые потери сместились в духовную область. Стало тошно! Войска Самозванца терроризировали священников в епархиях. «Умер от горя» Псковский епископ Геннадий. Скончался в изгнании Суздальский архиепископ Галактион. Тверской архиепископ Феоктист был захвачен в Тушино и убит при попытке к бегству. Коломенского епископа Иосифа тоже захватили в плен, таскали с собой, привязывали к жерлу пушки и пугали православных, что сейчас выстрелят, коль не сдадитесь! Иосиф, правда, был нашими отбит.
    Филарет Романов, митрополит Ростовский, пытался организовать сопротивление налетевшим «переяславцам», был схвачен и отправлен в Тушино. Тут с ним произошла чудесная метаморфоза…
    Филарет был племянником любимой жены Ивана Грозного Анастасии Романовой, соответственно, - племянником самого Грозного. Лжедмитрий в свою очередь выступал сыном Грозного, то есть, как бы двоюродным братом Филарета! Чтобы подкрепить «родство», Лжедмитрий приодел Филарета в золото, стал держать по-царски, вообще объявил «нареченным патриархом» всея Руси, то есть, избранным, но пока не посвященным, поскольку Успенский собор прозябает в руках узурпатора Васьки.
    Филарет это дело принял, родство не отвергал, грамоты в епархии подписывал именно «нареченным патриархом».


Оглавление
на Главную страницу
на Главную

© Sergey I. Kravchenko 1993-2022
eXTReMe Tracker