Сергий также достоин отдельной главы. Он - один из немногих русских святых столь высокого номенклатурного ряда, что не вспомнить о нем никак нельзя. Именем Сергия сейчас называют церковные новостройки в таких захолустьях, о которых почтенный старец и не помышлял.
Сергий родился в 1320 году в Ростовских уделах. Родителями его были Кирилл и Мария, - "бояре знатные и богатые, но потом обедневшие", и потому отличавшиеся "добродетельною жизнию".
Рождение святого не могло пройти лишь бы как. Естественно, ему сопутствовали противоестественные явления. Однажды будущая мать Мария слушала в церкви литургию, и младенец в животе вдруг забеспокоился. Не просто стал толкаться и ворочаться, как все нормальные дети, а троекратно закричал! Причем не от колик или каприза, а в самую тему! Первый раз - перед чтением Евангелия, в другой раз - сильнее - в начале "серафимской песни". Причем крик услышали все молящиеся, а мать оторопела. Но из церкви не выскочила, дождалась третьего раза. После слов священника: "Святая святым" чадо во чреве завопило так громко, что мать едва не рухнула, заливаясь слезами.
Отчего кричал пацан, было неясно. Это теперь говорят, что от утробной святости. А тогда испугались не на шутку. У церкви такие случаи толкуются в основном обратно. Когда, например, крестили моего племянника, и он вопил над купелью, поп сказал, что это бесы из него исходят.
На всякий случай Мария весь остаток беременности провела в жестком посте, - ни рыбы, ни мяса, ни молока, ни вина не употребляла. Ела только хлеб с семенами, запивала водой. После такой диеты младенец родился неординарный. Нарекли его Варфоломей.
Канонический распорядок, который мы с вами изучали несколько глав тому назад, но уже успели забыть, наш герой знал еще до рождения. Юридически мы даже не имеем права сказать, что он его всосал с молоком матери, ибо: "...не касался сосцов матери, если она питалась мясом, а в среды и пятницы оставался вовсе без пищи". То есть, задатки у парня были намного круче, чем у святых Антония и Феодосия Печерских. Те хоть младенчество имели нормальное.
Варфоломей был средним из трех сыновей Марии, в 7 лет его вместе с братьями отдали учиться грамоте. Братья успевали на отлично, Варфоломей "при всех побуждениях" - отвратительно. Сказывался дефицит фосфора и йода в пренатальном питании. Оставалось уповать на Бога.
Однажды Варфоломей встретил в чистом поле старца-черноризца и горестно поведал ему о своей проблеме. После встречи у мальчика разом открылись способности вундеркинда, без усилий и зубрежки. Варфоломей стал читать все, что мог добыть, а службы церковные посещал "неопустительно". Так внук нашей поселковой билетерши бабы Кати посещал все сеансы одного и того же фильма.
Варфоломей продолжил практику лечебного голодания по средам и пятницам, сидел на сухарях все прочие дни, спал по ночам через раз, молился практически непрерывно.
Вскоре родители мальчика разорились стараниями людей московского князя Ивана Калиты и переселились в Радонеж, где новоселам предоставлялись льготы по налогам. Здесь братья Варфоломея женились, а наш богомолец запросился в обратную сторону - в монастырь. Родители Христом-Богом упросили Варфоломея докормить их до старости. Прошли годы, родители состарились, поселились в монастырях, а там и вовсе скончались. Путь был свободен.
А тут и старший брат овдовел, тоже пожелал в монахи. Оставив имение младшему, братья двинули искать уголок для отшельничества. Глухое место отыскалось в лесной чаще без дорог, но с речкой. Тут и возникла святая наша Троице-Сергиева Лавра. Сначала это был шалаш, потом сруб, а там и церковка деревянная образовалась. Новый монастырь был официально освящен митрополитом Феогностом около 1340 года.
Жрать было нечего, волки от голода тоже выли, снега заметали церквушку до креста, и старший брат Стефан долго в ските не задержался, переехал в Москву, где благополучно дослужился до игумена Богоявленского монастыря.
А Варфоломей упирался со всем своим природным упорством. Голодать ему было невпервой. В 24 года, то есть, это получается в 1344 году, молодой отшельник принял постриг от некоего игумена Митрофана, сменил имя с Варфоломея на Сергия и вступил в неравный бой с голодом, зверьем, холодом, бессонницей и некими неопознанными "духами злобы", коих превозмог только Божьей благодатью - внутренней силой небесного происхождения.
Постепенно вокруг избушки Сергия появились кельи новых поселенцев, и около 1356 года сам он был поставлен игуменом монастыря и пресвитером. Обитель росла, многие приходили на поселение с деньгами, а вскоре и вовсе повезло! - рядом с монастырем легла дорога из Москвы на Ростов, Ярославль, в северные города и земли. Образовалась просека, крестьяне стали выжигать поля под пашни, местность ожила, а Троицкая пустынь стала ее естественным духовным центром. Угадал Сергий с поселением, как в карты застройки подсмотрел!
Сергий стал совершать чудеса, которые нам, к сожалению, не доносят. Патриарх Константинопольский прислал прославленному старцу дары: одежду, крест и благословенную грамоту, в которой указывал на желательность устройства в святом месте "общежития" - монастыря по византийской, афонской схеме, которая у нас, как указывалось выше, никак не приживалась.
Церковь отдает дань большим организаторским способностям Радонежского по части административной работы и монастырского строительства. Он приложил руку к основанию очень многих монастырей, куда направлял своих учеников. Обители так и называли - по их именам: Андроников монастырь - в честь Андроника, любимого ученика Сергия, Симонов - в честь его же племянника.
Монастыри в те времена вообще плодились, как грибы - одних новостроек насчитывают за татарский период 180. Оно и понятно. Раз татары к религиям относятся снисходительно, а богатства стяжать не получается, души у людей в расстройстве, - то где ж им голову преклонить?
Монастырское житье следовало настраивать неусыпно. Обитель - как пионерлагерь, чего там только не происходит. Воспитателям зевать не приходится.
Оказалось, среди монастырей явилось довольно много так называемых "общих", "мужеско-женских". Родители Варфоломея-Сергия как раз в таком и доживали свой век. А что? - не разлучать же стариков. Но и в домах престарелых случаются досадные казусы, тем более, что не все монахи и монахини были такими уж пенсионерами. Именно Сергий Радонежский, видимо наблюдая быт родительской обители, озаботился проблемой "общежительной" нравственности. Общие монастыри были разделены внутренними заборами. То есть, юридически это считался как бы один монастырь, и начальство там оставалось единое, - мужское, - но территория делилась на две половины. Официально монахи и монахини "соединялись" только для общих молитв, а дальше, как получится. Такая ситуация установилась на несколько столетий, и даже Петру Первому в 18 веке доносили о подкопах под берлинскими стенами в общих монастырях. В лагерной практике нашего времени тоже применялась система разделения полов. Зоны мужские и женские в одних и тех же пунктах ГУЛАГа разделялись колючкой и охраняемой проходной. Начальству это было очень удобно использовать в поощрительных целях. Но вернемся в 14 век.
Два разнополярных заряда, помещенные в непосредственной близости, создают непреодолимое притяжение. Акты их соприкосновения до поры до времени в официальные документы не попадают, пока уж самое высшее начальство на них не наткнется. Известен по крайней мере один случай верховного возмущения. В 1367 году Лазаревский общий монастырь в Городце попал в поле зрения лично Господа Бога. Или Ильи Громовержца. Что уж там наблюдали небожители, нам не пишут, но однажды, подкараулив общую вечернюю молитву, когда чернецы и черницы, - то есть, монахи самого строгого обета, - сошлись в церкви и стали молиться каждый о своем, с Неба грянул такой гром, что церковь разнесло по бревнышку, а обгорелые трупы в черных рясах усеяли пожарище. Сейчас бы сказали - теракт, а тогда в этом случае заподозрили соответствующую кару, и записали его рядом с сообщениями о монастырской содомии.
Но если параллельное житье постриженных полов еще как-то можно было контролировать, то автономное плаванье учету поддавалось с трудом. Так что, о нравственном воспитании монашества приходилось задумываться всерьез. Сергий Радонежский соавторствовал в наставлениях типа "Завета юным мнихам". Общую идею сего кодекса выражает мрачноватый тезис: "Да будет для тебя гробом келья твоя". Пункты там тоже невеселые:
- Не привыкай ходить по чужим кельям без крайней необходимости.
- Не живи по плотскому хотению.
- С мирской молодежью не разговаривай, не сиди и не стой рядом.
- С монастырскими братьями разговаривай в основном молитвами и цитатами из священных книг.
- Где случатся игры, "смехи", танцы-шманцы всякие, - беги оттуда поздорову.
- С братьями не обнимайся, ни к кому сам не прикасайся и себя касаться не позволяй.
- Следи, чтобы никто тебе в лицо не смотрел, сам других, особенно молодых, "голоусых", тоже не разглядывай.
- Самое страшное время - отбой. Ложись, только когда тебя уже валит под корень, чтоб побыстрее пересечь опасную границу.
- Спать ложись в одежде, перепоясанным, в клобуке, руки сложи на груди, как покойник. Не дай бог тебе их под одеяло протянуть.
- "Блюдись ручного блуда". Чуть чего такого захочется, бей подручной молитвой.
Вот и будет тебе келья - истинный гроб!
Морально-нравственное подвижничество и учительство Сергия Радонежского воистину велико. Но оно - не столько для народа вообще, сколько для корпоративной братии.
Самой большой исторической заслугой Варфоломея-Сергия считается благословение русского войска на Куликовскую битву, куда, впрочем, сам 60-летний старец не поехал, но князя Дмитрия дважды или трижды подтолкнул.
Вот собственно и все. Сергий скончался в неопределенном интервале 1392-1397 годов, и мы опять обманулись в ожидании супер-чуда. Нельзя же считать Чудом избавление от набега Мамая, за которое уплачено натурой - 150-тысячным человеческим жертвоприношением... |
