Так случается, - накатывает колесо Времени на мелкий камешек, и что-то лопается в ободе, скрипит в спицах, завывает в дорожной колее. Смещается небесная ось, и Время течет по-другому, как ни крути. Вроде, и люди под колесом те же, и оружия нового нет, и климат не поменялся. Но некий вектор уже провернулся, искривил наш путь.
    В начале 13 века, - вот и номер у него нехороший, - как раз случился такой поворот. Причем, мы сами в нем виноваты! Бросили древнюю столицу, сами ее сожгли. Долгорукий два раза грабил Киев частями. Его сын Андрей Боголюбский зачистил город до белых косточек.
    Параллельно страдала и столица духовная. Вот репортаж о гибели православной Помпеи.
    1151 год. Печерский монастырь ограблен торками и берендеями.
    1169 год. Пока Боголюбский жжет Киев, те же берендеи из его войска палят Лавру.
    1203 год. Половцы князя Рюрика Ростиславича не только жгут Киев, но и грабят Печерский монастырь до пещер. Справных иноков продают в рабство. Доходяг убивают на месте.
    1240 год. Татары Батыя довершают скорбную картину. Сносят каменную стену, - ненависть к каменным стенам у них в крови доныне,  -после неприступной Великой Китайской. Валят все кельи и постройки, рушат до половины колокольни и храмы, режут всех монахов, кои не спрятались по лесам.
    Короче, Киев и Лавру опустили ниже плинтуса. Положено считать, что это была кара за грехи. Ну что ж, давайте так и думать. Тогда конную тьму (10 тысяч сабель) Субэдэ-батора следует признать передовым отрядом воинства небесного.
    Историк радостно сообщает, что Киев, конечно, жаль, но есть в начале 13 века и светлая нота, - очень уж складно стала развиваться Северная Русь.
    Здесь, в бескрайних просторах, нерубленных лесах обитало наивное, непуганое финское население. Борьба с местным язычеством, захват территорий, строительство городов стало приятным времяпрепровождением Рюриковичей. Это была такая древняя игра в Монополию. Вернее – в метрополию и митрополию. Господство варяжских мэтров удалось навязать чувашам и мордве более-менее быстро. Они, как и славяне, нуждались в отеческой плети и крепкой руке. А епископские митры этим лешим наставлялись с трудом. Но огонь и меч действовали исправно, так что, северные епархии основались и украсились повсеместно. Из этих лет просто сквозят геополитические выводы:
    1. Понятно, почему при опросе общественного мнения самым добрым народом русские называют финских соседей, а финны - самым сволочным - именно русских. А мы-то думали, что они дуются за 1940 год, а 1140-го не помнят.
    2. И вот почему нашим так трудно пришлось с татарами. Они расслабились, разучились воевать - на финнах! Это, как ЦСКА перед финалом Евролиги обыграть дальневосточный "Луч".
    Крещение Северной Руси, внедрение правильной веры сопровождались  положенным набором Чудес. Их нам как бы выделили из небесного фонда освоения новых территорий. А что? - не киевлянам же пресыщенным их показывать? Ну, и кого же мы замечаем в VIP-ложе? Тут и гадать нечего! – конечно, его, великого князя Владимирского Андрея Боголюбского. Мы же не сомневаемся, что пади Чудо на московские головы в наши дни, первой под него попала бы кепка губернатора Юрия Михалыча?
    Вот и князь Андрей был заранее извещен аппаратом, где ему надлежит занять наблюдательную позицию. В 1155 году, получив в наследство Суздальский удел, Андрей убыл с прежнего места службы под Киевом. На всякий случай прихватил с собой из женского монастыря... - нет, не то, что мы подумали, но тоже женскую особь. В обоз Андрею уложили "чудотворный образ Богоматери", писанный евангелистом Лукой. Ну, типа, - еду я из райкома возглавить обком и прихватываю из местного музея картину Босха или Дали, нерукотворным образом там оказавшуюся. И везу ее на новое место для укрепления тамошнего музейного дела.
    Князь с обозом проехал Владимир и  двинул в Ростов Великий - центр епархии. Ценную икону следовало экспонировать там. Шли вдоль реки Клязьмы - для удобства водопоя. Вдруг на 11-й версте пара гнедых, влекущих киот с Богоматерью, встала насмерть, как два ишака. Тут же оцепенели и другие непарнокопытные, но именно те, которых седлали по указке князя. Прочая скотина - обозные и верховые кони дружины, хозяйственное тягло, запасные мерины - резвились, как ни в чем не бывало. И даже показывали намерение двигать далее без привала.
    Князь спешился и обнаружил противную слабость в собственных коленках. Но юн же он для артрита?! Видать что-то нечисто в этом странном месте!
    Андрей упал на поврежденные колени и велел попам, - благо их имелось пол-обоза, - петь молебен Пресвятой Богородице. Возникло у князя подозрение, что не желает Дева работы Апостола-анатома ехать по тряской, корневатой лесной дороге, в черт знает какую финскую глухомань! Князь и сам взмолился к Матери громким голосом. Обещал построить в этом упрямом месте храм (ну, ладно, - каменный!), чтоб снять лесное наважденье.
    Тут же спустилась ночь.
    Князь укрылся в шатре и продолжал увещевать Мадонну до полуночи. А ровно в полночь завыло в вершинах елей, заклекотало в чаще, захрипело на все голоса. И сквозь войлок шатра в обитель молодого чиновника протиснулась девушка приятной, но не совсем арийской наружности. Не успел Андрей крикнуть стражу, как девушка назвалась Марией и стала уговаривать князя, чтоб он поверил, что она именно Дева Мария и есть, - та самая Пречистая Богородица.
    Князь поверил. А что ему оставалось делать? - один на один после полуночи...
    Короче, Мария попросила Андрея в Ростов ее не возить, вернуть во Владимир, - место хоть сколь-нибудь столичное. А тут - построить храм имени моего Рождества (каменный!). И рядом соорудить обитель для нежелающих ходить строем.
    Кошмар! Поднимите мне веки!! Кричи, скотина, кукарекай скорей!!!
    И солнце все-таки взошло над этой грешной землей...
    Андрей, синий от бессонницы, стал гонять охрану и попов, - велел немедля заложить на месте шатра каменный храм!
    - Откуда камень брать, батюшка? Тут в Клязьме песчинки не сыщешь!
    - Ну, хоть колышки забейте, уроды, только быстрее! И пойте, пойте, освящайте!!
    И еще князь велел обозным иконописцам писать образ Богородицы по памяти.
    - По какой памяти, князюшка?
    - По моей, убогий, не по твоей же!
    - Значитца так, рисуем "в том виде, в каком Она мне явилась". Выглядит Богоматерь молодо. Лет на 25-30. Особых примет - шрамов, татуировок, родинок, следов кесарева сечения не имеет. Волосами она... - пусть будет темная шатенка. Черней, черней клади! Грудь у ней... ладно, прикрой хитоном. Глаза - два алмаза в три карата. Рот красный. И вообще, она - вся такая, растакая...
    Портрет был готов к обеду, четыре камня (нашлись таки!) лежали по углам бывшего шатра, указ об установлении сегодняшнего дня (18 июля) госпраздником подсыхал на солнышке.
    Вернулись во Владимир в не очень адекватном состоянии.
    Обе иконы - волшебную Владимирскую Богоматерь и самопал - "Божью Матерь Боголюбивую" - установили в церкви. На лесной полянке вокруг заложенного храма основали личную столичку Андрея - "город Боголюбов". Собственно, с тех пор князь и стал именоваться Боголюбским. Место это процветало, пока князь жив был. В 1174 году Богоматерь просмотрела дворцовый заговор, Андрея зверски убили. А потом еще князь Глеб Рязанский, преданный сподвижник татар снес все каменные постройки Боголюбова. Совершенно срыли святое поселение люди Батыя в 1237 году. При царях там выстроили мемориальную церковь, а уж существует ли она поныне, не факт…
     А вот в интернете пишут, что есть! Понятное дело – новодел, но икона та самая – жива! Участвует в крестных ходах ежегодно 1 июля. Присоединяйтесь!
    Впрочем, Чудо явления женщины в холостяцкой палатке - не столь уж чудесно. Туристы подтвердят. Нужно заворачивать круче, учитывать российский государственный менталитет. Примером настоящего, русского Чуда служит рассказ Историка о Никите Столпнике, "подвизавшемся" примерно в те же времена.
    Никита был из хорошей семьи, жил в Переяславле Залесском. По родительским связям попал на службу в самое хлебное место - "мытное" ведомство, т.е. заделался налоговым инспектором и полицейским. Брал парень справа и слева, хапал неумеренно, делиться не любил, жрал на год вперед, а больше не влезало. Баба у него подобралась соответственная, - все ей было мало. Никита буквально терзал насмерть вдов и сирот, громил окрестный малый бизнес. Очень авторитетный был руководитель, - у него, хоть сдохни, но в бюджет отдай!
    Однажды, зайдя в церковь, где и брать-то было нечего, Никита нечаянно попал на проповедь из пророка Исайи. Вроде как на грабли наступил. В проповеди говорилось, что налоговые работники - самая кровавая сволочь на свете, что страшнее греха, чем кормиться от сиротских слез и вовсе нету и т.п. 
    Никиту это поначалу не очень тронуло. У него на работе и не такое приходилось слышать. Но ночью что-то не спалось. И жена, - корова раздоенная! - тоже напряжение никак не снимала. На другой день для разрядки инспектор созвал буйный пир. В гости ожидались все местные паханы по силовым линиям. Жена героя затарилась на базаре мясом на шашлыки, а может его и на дом доставили. Стала мыть мясо. Но что за черт! Вода мгновенно наливается кровавыми ошметками и пузырями, сколько ее не меняй!
    Позвали Никиту. Глянул хозяин в чан и обомлел! Мясо оказалось человечиной расчлененной. И пусть бы окорока с мягкого места, а то - пальцы, уши, носы, кость несъедобная. Грешник с женой и прислугой чуть не кончились от ужаса. В общем, стало не до пьянки.
    Рванул Никита прочь из дома, из города, от жены - даже заявления по собственному желанию не оставил. Опомнился неподалеку, в монастыре великомученика Никиты. Упал перед игуменом, стал проситься в монахи.
    Игумен заподозрил налоговый подвох, - небось, врет, что мальчики кровавые в глазах, а сам, раз! - и кассу опечатает! Назначил Игумен чиновнику проверку. Чтоб стоял он в воротах и всем входящим и исходящим громко рассказывал о налоговом беспределе. Это - конкретное испытание! Спроецируйте его в наши дни, поставьте главного городского мытаря при входе в парк культуры-отдыха, что он вам споет? Что его партия назначила? Вот именно!
    Отстоял Никита трехдневный позор, а потом по собственному желанию залез в гнилое болотце - на съедение комарам. Через три дня игумен отправил послушников за трупом, - очень мощный был тогда в Переяславле комар. Притащили окровавленное, но живое тело! Тогда уж его обмыли, постригли, поставили на пищевое и вещевое довольствие. Пожертвовал ли Никита обители что-нибудь из награбленного, неизвестно.
    За стеной монастыря Никита построил столп. Это такая каменная или деревянная башенка, в которой ни лечь, ни разогнуться - типа тюремного карцера. Там Никита просиживал и простаивал многие дни и ночи, молясь и не снимая тяжеленных вериг. От постоянного ношения или от святости бывшего налоговика гири "высветлились", отшлифовались до зеркального блеска.
    Тем временем, переяславские деловые в натуре не могли поверить в праведность Никиты. Все им чудился какой-то кидок. Не мог прожженный скупердяй, кровавый урод, хапуга вот так легко перекреститься! Да и должен был кое-кому. Послали пару ребят осмотреть бывшего товарища. Ребята, - назовем их для удобства Шура и Михаил Самуилович, - проведали Никиту. Поговорили с ним по-хорошему. С подходцем намекали, что, брат, ты нам тут горбатого не лепи, давай-ка признавайся, куда добро зарыл, чего в общак не платишь?
    Никита отговаривался какой-то богословской белибердой, пел, чуть не слюни пускал. Шура и М.С. поспешили на чистый воздух. И тут Самуилыча осенило!
    - Видали, Шура, какие у него гири?
    - Какие? - опешил простак.
    - Серебряные!!! - выпалил М.С., счастливо улыбаясь в Божьи небеса.
    - Надо, Шура, их взять и распилить! Вдруг они внутри вообще золотые?!
    Путники вернулись к столпу, нанесли Никите тяжкие телесные повреждения, не совместимые с жизнью, забрали вериги и быстро удалились восвояси по лунной дорожке. Всю ночь на берегу Волги раздавались сдавленные крики: "Пилите, Шура! Пилите!". Затем дурацкие вериги шлепнулись в волны великой реки. Оттуда их добыл "благочестивый старец Симон", который узнал место посредством чудесного видения. Но нырял он зря. Гири в натуре оказались чугунными. Так что, правильно описан этот случай в священной книге о Золотом Тельце.